Осип Мандельштам. Анализ стихотворения «Петербургские строфы»

Осип Эмильевич Мандельштам-поэт, творчество которого однозначно находится в категории «выдающееся». Украшение серебряного века русской позии, поэт высоко оценённый выдающимися и незаурядными современниками в числе которых Александр Блок и Николай Гумилёв, Анна Ахматова и Борис Пастернак и многие, многие другие. Хотя, конечно же, главным в поэзии О. Мандельштама являются не похвала великих, а сама эта поэзия, невесомая, музыкальная, задевающая самые потаённые струны чуткого читателя.

[showads ad=left]Творчество О. Мандельштама- несомненно, один из бриллиантов в роскошном ожерелье русской поэзии. Напрашивается только одно сравнение, когда вчитываешься в лёгкие, переливающиеся великолепными рифмами строки стихов Осипа Мандельштама- музыка.

В детстве мать О.Мандельштама позаботилась о его музыкальном образовании, тем более, что у ребёнка было всё в порядке со слухом. И хотя О.Мандельштам не стал музыкантом его музыкальность отмечалась его современниками. Великая Анна Ахматова в своих «Листках из дневника» ласково писала: «В музыке Осип был дома».  Артур Лурье: «Стихия музыки питала его сознание».

Судьба О.Мандельштама имеет трагический финал. И его стихи последних лет жизни свидетельствуют о понимании им неизбежности этого финала. Отсюда и настроение, далёкое от жизнерадостности.

Стихи же раннего периода его творчества наполнены воздушностью и чуточку романтичным взглядом молодого талантливого поэта. В том же ряду находится и стихотворение Осипа Мандельштама «Петербургские строфы», написанное им в январе 1913 года. Года, ставшего рубежным в судьбе  прежней России. Года, когда вся жизнь русского общества очутилась на развилке истории. Когда казалось, что впереди только хорошее, с едва уловимым ароматом  парфюма красивых женщин и надеждами на улучшающуюся с каждым днём жизнь.

ПЕТЕРБУРГСКИЕ СТРОФЫ

Над желтизной правительственных зданий

Кружилась долго мутная метель,

И правовед опять садится в сани,

Широким жестом запахнув шинель.

 

Зимуют пароходы. На припеке

Зажглось каюты толстое стекло.

Чудовищна, как броненосец в доке,-

Россия отдыхает тяжело.

 

А над Невой — посольства полумира,

Адмиралтейство, солнце, тишина!

И государства жесткая порфира,

Как власяница грубая, бедна.

 

Тяжка обуза северного сноба —

Онегина старинная тоска;

На площади Сената — вал сугроба,

Дымок костра и холодок штыка…

 

Черпали воду ялики, и чайки

Морские посещали склад пеньки,

Где, продавая сбитень или сайки,

Лишь оперные бродят мужики.

 

Летит в туман моторов вереница;

Самолюбивый, скромный пешеход —

Чудак Евгений — бедности стыдится,

Бензин вдыхает и судьбу клянет!

январь 1913г.

Каждая строка рождает зрительные образы, настолько яркие, что это поражает воображение незнакомого с поэзией Осипа Мандельштама читателя. Образ Петербурга возникает зримо и сочно «…желтизной правительственных зданий» на берегу одетой в гранит Невы. В лицо кидает крупинки снега «мутная метель». Холодно и немноголюдно в сердце Петербурга в этот час и день (скорее всего  один из многочисленных праздников, приходящихся на январь). Лишь «дымок костра  и холодок штыка» фиксирует взгляд поэта на Сенатской площади. Россия отдыхает, «чудовищной» громадой броненосца в доке.  Остроумно-иронично соседство продающих «сбитень и сайки» оперных мужиков (оперных не в смысле ряженых мужиками оперных артистов) и вереницы летящих в туман моторов, на которую раздражённо-завистливо косится, «бензин вдыхая» молодой человек, ласково называемый Осипом Мандельштам — «чудак Евгений».

Написанное четырёхстопным ямбом блестящее стихотворение Осипа Мандельштама «Петербургские строфы», очаровывает невесомым налётом меланхоличной  отстранённости, за которой угадывается любование  дремлющей зимней столицей империи, перед которой, как кажется, открыто великолепное и великое будущее. Это, словно мгновенная, ни к чему не обязывающая зарисовка  повседневной жизни, где соседствуют броненосец и ялик, склад пеньки  и — «государства жёсткая порфира»…

Как же отличается поэзия раннего Осипа Мандельштама от творчества, предшествующего его гибели,  начиная с 1921 года, года смерти А.Блока, года убийства Николая Гумилёва.  Сравнивая изящные стихи до 1917, в числе которых и «Петербургские строфы» и (для примера):

В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа,

Нам пели Шуберта — родная колыбель.

Шумела мельница, и в песнях урагана

Смеялся музыки голубоглазый хмель.

1917

с первым стихотворением, где физически ощущается тяжесть, придавившая О.Мандельштама можно считать   «Умывался ночью на дворе …» и которое завершается словами:

Тает в бочке, словно соль, звезда,

И вода студеная чернее,

Чище смерть, солёнее беда,

И земля правдивей и страшнее.

1921

Потом будут » Воронеж, ворон, нож…», «Мы живём под собою не чуя страны…» Но это уже — другая история…

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

© 2024 Kid-mama