Магия Гоголя. Попытка нетривиального анализа.

Место творчества Гоголя в русской литературе.

Тщательный анализ творчества и жизни Гоголя, материализованный горами литературоведческих трудов, снова и снова доказывает его колоссальнейшее влияние на российские литературу и социум. И это влияние продолжается по сию пору.

До Гоголя русскоязычная литература была лишь бледной тенью европейской литературы, подражавшей Байронам, Жорж- Сандам и прочим западным «звёздам» пера. И лишь благодаря Гоголю литература России становится самодостаточной и представляющей интерес для ценителей словесности в европейском, а следовательно — международном масштабе.

Таким образом Н. В. Гоголь является «золотым звеном», присоединившим  русскую, российскую  литературу к западному литературному процессу, сделав провинциальную русскоязычную словесную продукцию интересной западным «властителям умов»

Таким образом  русская литература в неоплатном долгу перед Гоголем, открывшим  её  для западного передового и мыслящего читателя и человека.

Русская литература, безусловно, базируется на основах выработанных усилиями Пушкина, Грибоедова, Лермонтова, и каковыми являются: связь с национальной ментальностью, реализм и актуальность. Начало её (литературы) становления  относится ко второй половине XVIII века. Оно же, это начало, проявилось в самых первых произведениях  русской сатирической литературы XVIII столетия, а также в деятельности Н. Новикова и других.

Затем оно получило сильный толчок в событиях начала XIX века (война 1812 года), получает ещё более мощное развитие в деятельности Пушкина и его школы; но логически завершается этот процесс  только гением Гоголя, сплавившим воедино  идею художественного реализма и идею народности.

А этническая изюминка  Гоголя с её завершённостью, изяществом и неповторимостью  (сформированная, кстати,  украинской историей и культурой), добавленная  им в кухню российской  литературы, явилась тем необходимым ингредиентом, выведшим литературу регионального масштаба на глобальный уровень.

Великость Гоголя, в общественном смысле, заключается в том, что он направил свое гениальное творчество не на отвлеченные темы искусства,  а  на житейскую, не приукрашенную, а порой — и страшную,  действительность и вложил в это всю силу своей личности, наполненной неприятием лжи, гуманизмом и требованием свободы. Из Н.В.Гоголя вырастает Достоевский, Толстой и Чехов, со всеми своими моральными императивами и критериями.

Таким образом Гоголь явился катализатором процесса кристаллизации явления, под названием — русская литература.

Неудивительно, что даже ядовитый скептик  Чернышевский назвал весь период русской литературы XIX века гоголевским. Последующие деятели, как уже упоминалось выше, просто вырастают из творчества Гоголя. (А сатира (например, Салтыкова-Щедрина), «обличительная литература» 1860 – 1870 гг. без Гоголя вообще немыслимы).

Они (идущие вослед) или впрямую вдохновлены им (например, Достоевский – в «Бедных людях»), или заимствуют приёмы и палитру как, например, Тургенев в «Записках охотника».

Этика, реализм, личная позиция автора, психоанализ жизненных перипетий, его глубина – то есть фирменный стиль русской литературы вплоть до начала 20 века — за всем этим зримо угадывается Гоголь.

Гоголь, поистине — глыба реализма: он препарирует жизнь, вскрывая её тайны и воплощая её в зримые образы, психологически правдивые; даже в несравненных своих гиперболах.

А образы, созданные Гоголем неизменно потрясают и своей трагичностью и своей непохожестью, сравним, хотя бы, неистового Тараса Бульбу и несчастного Акакия Башмачкина…

И ещё… Гоголь всегда любит своих героев нежной, почти отеческой любовью и плачет по ним даже когда, вроде бы, смеётся над ними.

Кризис и искания Гоголя

На поздних этапах своей писательской судьбы Гоголь начинает по-иному воспринимать свой писательский дар — он начинает оценивать его как «божий» и накладывающий тяжелейшие морально-этические обязанности. Навязчивые умозаключения начинают деформировать прежнего Гоголя. Они заставляют его по — иному оценить весь свой  писательский путь. Чтобы исправлять пороки людские (а Гоголь начинает всерьёз воспринимать это своей обязанностью, своим «посланничеством»), писателю надо самому стремиться к совершенству. А оно, по мнению Гоголя, доступно только в религиозном восприятии всех аспектов жизни. Начинается неизбежная, в таком случае, психологическая трансформация Гоголя в сторону некоторого фанатизма.

Гоголь начинает воспринимать себя , тем что мы сейчас знаем под термином «гуру» (учителем жизни), для многих же современников – этическим авторитетом. Он критически и с раздражением воспринимает  всё созданное им ранее, считая, что оно не ведёт к совершенствования себя и людей, к богопознанию, что они почти кощунственны относительно его предназначения.

Неподъёмная ноша взваленная Гоголем на себя начинает разрушать его. Он начинает мало писать, потому что пребывает в почти постоянной депрессии. Это особенно видно по письмам Гоголя этой поры – уныние, невнятность  и самоедство.

Первый том «Мёртвых душ» он считает почти грехом и готов нивелировать его последствия настоящей, «богоугодной» работой – вторым томом, который должен оправдать автора, искупить его прегрешения – прежнее творчество и дать ориентир к совершенству для человека.


 

 

 

 

 

 

 

Портрет Н. В. Гоголя. Художник Ф. Моллер, 1840-е годы

Последние годы жизни Гоголя. Два смертельных удара

Первый удар Гоголь нанёс себе в июне 1845 года — он сжигает второй том «Мёртвых душ». Своеобразная жертва «Богу», отчаянная попытка выдавить из себя второй том «Мёртвых душ» с «правильным, очищенным от всего греховного » содержанием.

Этот том, должен был «устремить все общество к прекрасному», что в этот период жизни Гоголя было идеей fix и ярко и зримо выражено в письмах родным, друзьям и знакомым.

В 1846 году изданием «Выбранных мест из переписки с друзьями» он попытался систематизировать свои мысли из писем. Это был второй смертельный удар нанесённый Гоголем самому себе.

Изданные в 1847 г. «Выбранные места» вызвали травлю со стороны петербургской литературно-либеральной тусовки.

«Неистовый Виссарион»( Белинский) разродился гадкой статейкой в ответ на обидчивое письмо Гоголя, задетого ядовитым отзывом Белинского о книге (Современник, 1847 г., № 2).

Леваки утверждали, что книга Гоголя вся в тоне пророчества, менторства, и отдаёт показным смирением. Их взбесило отрицательное в ней отношение писателя к некоторым штрихам своей прежней сатиры. Они обвиняли Гоголя в отказе от своего прежнего воззрения на писателя, как на гражданина.

Смущённый столь бешеной реакцией, Гоголь стал оправдываться, что, мол, он не был правильно понят и т. д., но остался при своём мнении. Его религиозно-этическое кредо осталось тем же, но стало намного депрессивнее. Либеральная травля и вызванная ею депрессия вгоняла Гоголя всё глубже во мрак мистицизма. Силы физические и душевные у Гоголя всё более иссякали и работа над вторым томом «Мёртвых душ» идет хуже и хуже.

В 1848 г. в поиске душевного спокойствия Гоголь из Неаполя едет в Иерусалим, в надежде, что в Святой земле он обретёт веру и сил. Осенью 1851 г. он поселяется в Москве, пытается возобновить работу над вторым томом «Мёртвых душ», читает, даже, отрывки из него, находясь в гостях у Аксаковых

Но усиливающаяся душевная болезнь терзает Гоголя, заставляя непрерывно переписывать книгу, втягиваясь в своеобразный бег по кругу. М. Константиновский, поп — фанатик из Ржева, доводит душевную нестабильность Гоголя своими проповедями до предела. В итоге, в одну из ночей, в начале января 1852 года, Гоголь сжигает все свои бумаги.

Утром он начинает горько сожалеть об этом и винить в этом бесов, которых так и не смог преодолеть. Он прожил после этого чуть больше месяца…  А  21 февраля 1852 Николая Васильевича Гоголя не стало.

 

© 2024 Kid-mama